«Бог умер — гуляем!», или сибирская «Изморозь»

Written by . Filed under Архив, Видео, Галерея, Статьи. Bookmark the Permalink. Trackbacks are closed, but you can post a comment.

023 января в Новосибирске состоялся инди-фестиваль «ИЗМОРОЗЬ», на котором побывала и представительная томская делегация.

Вот вам репортаж — взгляд на событие со стороны новосибирцев.

Слова: Валерия ПРИСТАВКО, Артём РЫНКОВСКИЙ. 

Видео и фото: Евгений ДЬЯКОНОВ.


01

«Бог умер — гуляем!», или сибирская «Изморозь»

Третье января, в Новосибирске ниже -20, замёрзший постновогодний город похмельно отлёживается в квартирах — не самое подходящее время для похода в музыкальное кафе, но, как говорит один знакомый патологоанатом, — бикоз ай кэн. На улицах на подходе к «Агарте», где уже начинается фестиваль сибирской независимой культуры «Изморозь», не видно даже заблудшей собаки, не то что людей. Метель порывами снега бьёт прямо в лицо, в голове крутятся начальные строчки фильма о ГО: «Сибирское самоуничтожение… тут просто холодно очень. На самом деле, место-то лютое. Тут уже не до тонких материй — тут всё жестче и проще», в плеере неожиданно начинают играть Joy Division — случайное совпадение или пролог ко всему грядущему вечеру?

На входе милый светловолосый юноша с лицом Ричарда Ллойда в лучшие годы старательно рисует на наших ладонях букву «И» акварельной краской — и мы внутри «Изморози». Публика с первого взгляда создаёт впечатление сломанной машины времени: то ли ты оказался в недалеком будущем, где тебе 35 и ты на вечеринке школьников, то ли ты перенёсся на несколько лет назад, во времена олимпиек Adidas, цветных леггинсов и длинных вьетнамских свитеров.

13

Сломанная машина времени — идеальная метафора и для всей представленной музыкальной культуры в целом.


Общий дух всей звучащей музыки прочно завис в ситуации классической дихотомии «старого» и «нового», заставляя дрейфовать творческие инициативы в некоем стилевом безвременье и идеологической пустоте. Квинтэссенцией этого как нельзя лучше звучат слова одной из песен группы ВХОРЕ: «Бог умер — гуляем!» Надо сказать, что в этой вечной со времен ницшеанства ситуации смерти Бога музыканты дрейфуют совершенно по-разному. 

31

«Есть нормальная музыка, а есть музыка ох*евшая, то есть музыка, построенная на угаре. Что такое угар? Это эмоция. Ты выходишь на сцену, угараешь там отведенное тебе время, и всё. Нет ничего того, что ты сидишь и продумываешь заранее», — говорят нам девчата из ВХОРЕ.

Философия музыкального угара в этот вечер взрывается со сцены всеми возможными красками: инфантильный пост-панковый транс с мягкими клавишными синти-попа и намеренно аутичными танцами изящного вокалиста от трио Звёзды оказывается лишь одной из сторон медали.

06

Буерак — «усть-чилимские конокрады» с лицами прилежных школьников, облачённые в спортивные шортики, выкрикивая экстатическое «Кайфуем!», всем своим продумано-девиантным видом задорно пропагандируют танцы на костях пост-панка.

Усть-чилимские мальчики сменяются томскими девочками, нетривиальные музыкальные находки — двумя синтезаторами и алкоголем, странные маргинальные тексты — чувственными четверостишиями о мальчике в «Найках» и прочитанном Кафке, и эстафету постмодернистского угара перенимает группа ВХОРЕ

Хотя сами девочки, вспоминая русских футуристов,  склонны соотносить свои идеи, скорее, с модернистскими: «Это как с футуристами, которые в определённый момент сказали: «Классики не существует. Всё, что есть сейчас, — это настоящее. Всё остальное — ничто»», — говорит вокалистка ВХОРЕ Яна Казанцева и добавляет: «Угар не значит «плохо» или «просто». Например, я не умею петь. Но я считаю — почему бы и нет? Я же читала Кафку и Борхеса в оригинале — я могу и спеть. Сейчас эра ох*евших людей. Потому что всё, что было, — это уже не интересно. Интересно то, что будет. Интересно то, что делают ох*евшие люди. Люди, которые свободны, у которых нет границ и рамок, нет академического вокала. Понимаешь, с музыкой так: когда я ничего не знаю, я думаю, что могу позволить себе всё. Очень мало людей, которые, зная академические основы, позволяют себе их нарушать. Вот мои девочки могут себе это позволить».

34

Девочки могут позволить себе не только это, но и свободные рассуждения о стилях и знаменах современной музыки, да и культуры вообще: «Сравнивать культурные явления — это неправильно, нужно воспринимать их внутри самих себя. Понятно, что все люди друг на друга похожи, и вся музыка похожа. Но если ты хочешь воспринимать музыку, воспринимай ее внутри самой себя и рассматривай свою на неё реакцию. И если сравнивать, то сравнивай по своим эмоциональным откликам, а не по тому, что все играют одно и то же».

«С подачи «Афиши» родилось мнение, что вокруг групп Бумажные тигры, Звёзды и Ploho сформировался сибирский пост-панк. Сибирский пост-панк, сибирский пост-панк… Да Бумажные тигры вообще не играют пост-панк! Там совсем иная эмоциональная структура, чем в пост-панке», — делится негодованием Лена Кузнецова (бас-гитара ВХОРЕ, Бумажные Тигры). 

07

Наташа Казаченко (клавишные ВХОРЕ, Звёзды) продолжает: «Когда мы делаем это, мы не думаем: «А давайте сделаем сибирский пост-панк, будет прикольно — про нас «Афиша» напишет». Мы просто ребята, которые играют музыку. Мы не думаем об этом как о концепции. Мы не переезжаем в Москву и в Питер, мы просто делаем что-то на месте».

Яна обнимает девочек за плечи и подытоживает: «Нет никакого сибирского рока и сибирского пост-панка! Это все ярлыки, стереотипы и сибирские мифы! Мы же не думаем о Йене Кёртисе, когда мы пишем музыку. Мы думаем о мамах там, о папах… Я вот думаю о Бэйлиз… Ай лайк Бэйлиз!»

Но всё в той же ситуации «Бог умер» находятся и те, кто всерьёз воспринимают эту трагедию. И не только те, кто, по словам всё того же знакомого патологоанатома, в трагических попытках возродить Бога (или Йена Кёртиса) занимаются музыкальной некрофилией или гальванизацией трупа пост-панка. Но и те, кто, оказавшись в ситуации смыслового безвременья, ищут способы переосмыслить прошлое не во временной, а в структурной направленности, не воссоздать рухнувшие основы, но создать новые, максимально честно откликаясь на ситуацию современности.

Омичи Хвоя как раз из последних. В общей атмосфере они выглядят если не белыми воронами, то, как минимум, привлекающими внимание — эдакие серьёзные дядьки, уединенно сидящие за дальним столиком со стаканами виски в руках в ожидании своего выступления и со спокойным любопытством наблюдающие все происходящее. Со сцены ВХОРЕ выкрикивают своё сакраментальное «Бог умер — гуляем!», и Хвоя с видом викингов чокаются «за здоровье группы «В ГОРЕ»».

hvoya2

Хвоя перед концертом — фото из сообщества Вконтакте

Они выходят на сцену последними, когда добрая половина рубившихся на танцополе разбредается между баром, диванами и завершающим работу метро, а у сцены остаются от силы человек десять, которые вдруг и на всё оставшееся время просто подвисают от неожиданно серьёзного звучания прог-пост-рока.

Впрочем, сами парни очень философски относятся и к малочисленности публики, и к своей и стилистической, и идеологической невписываемости в общую картину фестиваля: «Исторически так сложилось, что мы не окружаем себя кучей слушателей. Гораздо приятнее видеть двух человек, которые реально понимают твою музыку, чем полный зал людей с вопросом: «Эээ…а где вокал?» Органично ли мы чувствовали себя на этом мероприятии? Скорее нет, чем да — именно в плане музыки. Хотя мы не имеем ничего против пост-панка и синти-попа. Просто нечасто на концертах мы встречаемся с группами, с которыми мы хорошо смотримся в дуэте. Чаще всего организаторы не знают, с кем нас поставить».

«Но я за такие солянки — это интересно. Музыки надо больше и разной», — делится Илья Демченко (гитара Хвоя). Максим Рогозюк (гитара Хвоя) добавляет: «Для меня неважно то, с кем мы играли, важно то, для кого мы играли, кто остался и кто слушал. Я видел людей, которые слушали и воспринимали, принимали на себя, думали».

hvoya1

Хвоя на саундчеке — фото из сообщества Вконтакте

 

Заканчиваем разговор с Хвоей уже на улице. Илья пытается согреть руки в глубоких карманах пуховика, подпрыгивает на месте, прячет лицо от морозного ветра, и где-то из дебрей его ушанки доносится: «Я, конечно, больше по панк-року сужу, ибо мы всегда в нем варились, но могу сказать: настроение сибирского рока есть, несомненно. Общаясь с людьми, которые играли в Москве, в Питере, понимаешь, что Москва и Питер несколько рафинированные города в этом плане: там есть выработанные клише, люди исправно штампуют их и зарабатывают деньги. В Сибири ты деньги особо не заработаешь музыкой. Поэтому ты просто вынужден делать то, что тебе по кайфу. Иначе зачем тогда ещё делать?»

И с этой установкой они не возвращаются в родной Омск, а направляются дальше: ребят ждут Барнаул, Томск, Кемерово. Наблюдаем, как Хвоя вместе с инструментами буквально упаковываются в легковушку, и в голове невольно проносится: «Хорошо ещё, что мороз не сильный — завелась без проблем».

Да…«тут уже не до тонких материй — тут все жёстче и проще». И как говорит один знакомый патологоанатом — бикоз ай кэн.


02



20150103_nsk


 

Оставить комментарий

Ваш e-mail никогда не будет опубликован или передан третьим лицам. Обязательные поля отмечены *

You may use these HTML tags and attributes: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

*
*