Слова: Александр АРЛЯПОВ. 

За время, прошедшее со времени издания их предыдущего альбома «High Violet» (2010), нынешние бруклинцы (и уроженцы Огайо) The National прочно вошли в условный «первый эшелон» мирового инди-рока, получив непривычный для себя статус хедлайнеров – наряду с другими, столь же странно выглядящими в этой роли, коллективами, как, скажем, The xx или Bon Iver.

Хотя, с другой стороны, пожалуй, как раз The National смотрятся в это роли статусной группы наиболее уверенно. Это ведь не какие-нибудь юные хипстеры из «новых искренних» или там «новых интимных», это люди, давно обжившие образ умудрённых жизнью и «утомлённых нарзаном» рыцарей печального образа. Которых молодые группы будут через запятую с Ником Кейвом или Pixies в «отцы» и «гуру» записывать.

И как всякая большая группа, The National успели превратиться в регулярных ньюсмейкеров. То в виде героев актуального галерейного искусства (в рамках специального перформанса исполняя в нью-йоркском музее MOMA песню «Sorrow» почти шесть часов подряд), то – исполнителей саундтрека к одному из самых востребованных телесериалов нашего времени (записав «Рейнов из Кастамере» к третьему сезону «Игры Престолов»). А то и – но это уже, скорее, локальная внутрироссийская сенсация – отсняв видео-оммаж культовому в узких меломанских кругах видео Звуков Му «Грубый закат».

История, наделавшая шуму в российских музыкальных блогах и сетевых сообществах, разъяснилась в итоге просто – знакомая прислала клип Мамонова сотоварищи гитаристу Брайсу Десснеру, после чего он страшно понравился всем участникам коллектива. О дальнейшем басист Скотт Девендорф поведал в интервью «Афише»: «Штука ещё в том, что свои-то видео у нас обычно так себе получаются, честно говоря, так что мы и подумали — а почему бы не сделать, так сказать, кавер-версию?»

«Ну и в итоге сейчас получается, что лучший наш клип — как бы и не наш».

Что до собственно нового альбома (на песню с которого это видео и снято), то среди критиков устоялось мнение, что он получился ещё более умиротворённо-печальным, ещё более меланхоличным и спокойным, чем предыдущие. Нельзя сказать, что он уж вовсе лишён рок-номеров: и вышеупомянутая «Sea of Love», и какие-нибудь «Graceless» или «Don’t Swallow The Cap» — вполне себе быстрые по темпу рок-боевики, другой вопрос, что и они исполняются разреженным бархатным голосом Мэтта Бернингера так же, как и какие-нибудь задумчивые баллады.

Этот пропитый баритон, простите за тавтологию, не пропьёшь.

Есть ещё распространённая тема для критических уколов: The National, мол, поют одну и ту же заунывную песню. Но, послушайте, этот упрёк можно было бы адресовать массе людей, давно вошедших во всевозможные пантеоны. Да, группа нащупала некий нерв, который и сделался стержнем их творчества – мужская меланхолия, слегка замешанная на одиночестве, разброде-и-шатаниях, алкоголе и общем умеренно-пессимистичном взгляде на вещи. Как сказал в том же интервью басист:

«Мы не то чтобы угрюмые депрессивные мужики. Мы просто любим в музыке это ощущение меланхолии».

И вот эта меланхолия, помноженная на моментально узнаваемый вокал Бернингера, умело обволакивается достаточно изощрёнными инструментальными партиями в ненавязчивой фирменно-монохромной манере клавишных и гитары и отчётливом, но при этом мягко-деликатном ритмическом рисунке братьев Девендорфов. Партии словно бы специально делаются по принципу – не мешать хрупкому мироощущению лирического героя, суть альтер-эго фронтмена, основой для поэзии которого зачастую служат разные личные жизненные драмы. И славу группе приносят именно эти негромкие грустные истории, похмельные исповеди и меланхолические стансы. Типа «I Need My Girl», «Fireproof» или «Pink Rabbits».

А чтобы это звучало всё вместе ещё сыгранней, как никогда раньше, группа пошла на оригинальный эксперимент — музыканты чаще гуляли вместе, готовили ужины, репетировали в тюнингованом сарае в нетрезвом виде. В результате некоторые песни —  «Heavenfaced», «Sea Of Love», «Fireproof» — удалось записать одним дублем, вживую. И слушая всё это камерно-интимное откровение, сразу и не подумаешь, что тут незримо присутствует десяток спецов по саунду и три десятка приглашённых музыкантов, среди которых St. Vincent и Суфьян Стивенс, а также Ричард Рид Пэрри из Arcade Fire, подыгравший на контрабасе, гитаре и фортепиано.