Мы не ждём платиновых тиражей. Но, надеюсь, наши альбомы попадут в хорошие руки и — возможно — вдохновят пару-тройку подростков на создание своей группы. (Ник Зиннер, Yeah Yeah Yeahs) Tweet
Поток томских музыкантов, покидающих родные пенаты, не иссякал примерно никогда.
Причём, не только в другие города, но и в дальние страны: традицию ещё в 1990-е зародил «дедушка томского рока» Ник Федяев, перебравшийся аж в Новую Зеландию.
Специально для «Нового Рока» Анастасия ИВАННИКОВА поговорила с двумя «бывшими» томичами, Сашей ОГОРОДНИКОВЫМ и Никитой РОТЕКЕРОМ, об их опыте переезда.
Стоит напомнить, что по части «поуехавших» у нас даже есть две постоянные рубрики — «бывших томичей не бывает»вконтакте и «наш человек в» в телеграм-канале — а также отдельная номинация в «Итогах года» под названием «Захват мира» (звучит, согласны, несколько кринжово в нынешних реалиях).
В последние два года, в силу известных всем событий, случилась новая массовая эмиграция россиян в ближайшие (и не очень) страны: от Грузии, Армении, Казахстана, Сербии и Израиля до Аргентины, США и Австралии. Среди прочих, страну покинули и многие музыканты, в том числе и томские.
Как складывается их жизнь в новых локациях, как им удалось обустроиться на новом месте, над какими проектами они работают, как устроена сцена в других странах и по кому и чему они больше всего там скучают?
Фото: Евгений Никитин. Все фото предоставлены героями публиации, либо из архива журнала
Саша Огородников — томский хип-хоп исполнитель и электронный музыкант. В Томске он играл на укулеле и клавишах в группе Водокачка, писал электронную музыку в проекте Мышиный спид, читал реп в группе Опасное лето, а также создал одноимённый проект Саша Огородников, с которым регулярно выступал в России. Сейчас Саша живёт в Тбилиси (Грузия) и работает над новым электронным проектом Velvet 37. Дважды обладатель диплома «Нового Рока»: за «Захват мира» в 2022-м и как «Электроник года» в 2023-м.
Почему ты переехал именно в Грузию?
— Я живу в Тбилиси, в Грузии, и живу тут уже почти два года. Но прикол в том, что я никогда не хотел жить в Грузии, это получилось случайно. Я жил в Армении и была достаточно эфемерная подвязка, чтобы жить в Черногории. Приехал из Еревана в Тбилиси на пару недель, чтобы повидаться с друзьями, которые сюда переехали. Потому что я думал, что переезжаю в Черногорию, и ещё не скоро их увижу. Но в итоге подвязка отлетела, а я уже был в Тбилиси. И вообще хотел поехать жить в Казахстан в Алматы, но началась мобилизация. Билеты, квартиры и вообще всё в цене выросло до неадекватных уровней. Так я и решил остаться в Тбилиси. Все ещё живу здесь.
Сложно было освоиться на новом месте?
— Да, первое моё какое-то освоение на новом месте было в Армении. Она в каком-то плане сильно попроще (чем Тбилиси), но при этом она вводит тебя в некое заблуждение. Там все хорошо говорят по-русски, и при этом ни у кого нет с этим проблем (этических или политических). Но главное, что меня смущало в Армении: я не привык к тому, что незнакомые люди с тобой просто так заговаривают на улице. Мне казалось это странным. Казалось, что, если они так начинают диалог, значит, что они хотят на деньги меня развести или телефон отжать. С очень большим подозрением к этому относился, но по прошествии лет я уже как-то к этому привык. В Тбилиси этого поменьше, конечно.
Тут тоже распространён русский язык, но есть негативный контекст, с этим связанный. В том плане, что в августе 2008 года была 5-дневная война. И в целом грузинское общество очень сильно настроено про-европейски и анти-российски. Тут есть мнение среди молодежи, что «нет русскому всему». Но чаще всего люди, которые пишут «Fuck russian» на стенах, имеют в виду не нас, простых россиян, а российское государство. Сейчас такого уже поменьше, но в 2022-м настроения были радикальнее. Поэтому привыкаешь быстро к тому, что, если ты не знаешь, говорит ли человек по-русски, ты к нему сначала вежливо на грузинском обращаешься и спрашиваешь, говорит ли он по-русски или по-английски. Это вызывает небольшую неловкость поначалу, да и потом вызывает неловкость. Но это правило хорошего тона и без него никак не обойтись. Это приводит к тому, что я обычно стараюсь разговаривать как можно меньше. Одно время вообще не хотелось выходить из дома.
Иногда бывают такие периоды, когда идут какие-то волнения в Тбилиси. Весной были очень большие митинги. Грузинское правительство принимало закон об иноагентах, который такая калька с российского закона. И лозунгом протеста против этого закона был — «არა რუსეთის კანონს». Это переводится как: «нет русскому закону». Вот, когда такие движухи начинаются, усиливаются какие-то межэтнические конфликты. Могут в бар не пустить. Вряд ли тебя на улице побьют, я про такие кейсы не слышал. Это ограничивается комментариями в интернете и тем, что ты заходишь в бар, и к тебе достаточно вежливо обращаются и говорят: «Ну уёбывайте отсюда». Всё это обидно, неприятно, но никак это изменить нельзя и приходится просто с этим жить. И выбор остается такой: или смириться, или валить в другое место. Пока приходится это принимать.
Занимаешься сейчас музыкой? Какие проекты развиваешь?
— Да, я продолжаю заниматься музыкой. Ещё достаточно долгое время я занимался проектом «Саша Огородников», записал несколько треков и EP (читайте наши рецензии на Сашу здесь и здесь — прим. ред.). Выступал и в Грузии, и в Армении, и в Израиле. Я ездил и в Сербию играть, но в какой-то момент понял, что моя музыка, которая очень сильно завязана на тексте, она не особо имеет аудиторию в таких условиях. Почти все люди, которые приходят на концерты — это такие же уехавшие, как и я, и их не настолько много, как иногда кажется. Это немного давит.
Так что это была одна из причин, по которой я решил запустить новый проект и воплотить свои какие-то музыкальные идеи и пристрастия.
Будет электронная музыка, в основном это будет техно, электро, всякие смежные жанры. И уже готова первая EP. В июле вышли два первых сингла, а 25 июля выйдет EP. Плюс учусь диджеить. Собираю всякие сеты из своих треков и из треков других. Хочу выступать в таком ключе.
В Грузии, в Тбилиси в основном, очень развита какая-то клубная движуха. Очень много вечеринок в пятницу, в субботу ты прям открываешь какие-то дайджесты мероприятий. Сейчас лето, сейчас поменьше их, а вот осенью, зимой и весной у тебя просто глаза разбегаются. Очень много местных ребят играют и очень круто играют. Приезжают разные мировые звезды. Это очень прикольно и это очень засасывает. Для меня это что-то новое, интересное и не до конца изученное. А вот какой-то этот российский индии-движ уже как-то абсолютно не интересен, если честно.
В планах есть ещё новые проекты, которые будут с вокалом. Пока не всё понятно, но они есть. Есть какие-то наработки, демки, пока не буду говорить, может это куда-то выльется, может так и останется демками на компьютере.
Как устроена русскоязычная сцена?
— Русскоязычная сцена полностью состоит из приехавших. Все местные группы поют или на грузинском, или на английском. Тут много играют пост-панка, как у нас играли в году 2015-2017. Это такой ранний Буерак, Ploho, где драм-машинка стукает и бас играет. Это очень прикольно, я люблю такое, и тут много групп, которые играют такой музон. Даже с одной такой группой вместе выступали. Группа КОСМОС называется. В честь советских сигарет «Космос».
Русскоязычная сцена, да, поначалу это было очень интересно, потому что в Ереване, в Тбилиси собрались более видные мужи, дамы и люди других гендеров. Представители российской эстрады андеграундой. Например, в Тбилиси жил Sonicdeath, они регулярно там играли. Группа Увула жила в Ереване. И я даже пробовался к ним на бас-гитару в лайв-состав на пару концертов, но там меня чел опередил. Многие уезжают просто, у кого есть возможность и запал. Уезжают в Евросоюз, в Азию, в США, в Латинскую Америку.
Поэтому тут понятие «сцена» очень непостоянное. Кто-то приезжает из России, либо переезжает сюда так потусить, концерты поиграть, кто-то уезжает дальше. Но да, музыка на русском здесь делается силами уехавших. Концерты какие-то есть, на них кто-то ходит. Я на них почти не хожу. Какой-то движ есть.
Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Зарабатываю на жизнь я вообще всяким разным, когда я уехал, у меня не было никакой удаленной работы. Но были накопления и мои, и чуть родительские. Я какое-то время жил на накопления. Купил себе курс на тестировщика программного обеспечения, но как-то не попёрло, как-то не взлетело. Я его прошёл, но прошёл как-то средненько. Сначала было супер легко, потом как-то стало супер тяжело. Пытался найти работу в сфере в IT, но ничего не получилось.
Пока я жил в Армении, я работал какое-то время помощником повара в еврейском кафе. Какое-то время работал барменом в рюмочной, которую тоже уехавшие открыли. Плюс я занимался частной уборкой, я просто прибирался в квартирах более богатых мигрантов. И прикол в том, что я брал с них больше, чем обычный клининг. Можно было таким образом денежку фармить.
Потом я как внештатный сотрудник стал работать в издании «7х7 горизонтальная Россия» (Минюстом РФ признано иноагентом — прим. ред.), а позже перешёл в штат, и сейчас работаю там. Верстаю картинки, пишу иногда тексты, рассылки, чёт ещё. Короче, в каждой бочке затычка.
Иногда есть какие-то заказы по музону. Недавно писал музыку для девочки, которая заканчивала театральный вуз по специальности «дизайнер». В марте был заказ от «Яндекса». У них проходила какая-то конференция. Нужно был сделать саунд-дизайн для сайта этой конференции. Вот это я делал. Другие какие-то шабашки, подработки всякие, типа текста, картинок, музыки. Приходится много всего делать.
В целом это прикольно и интересно. Но интересно не всегда, да и прикольно не всегда.
По чему томскому скучаешь?
— В основном, по климату. Потому что я сейчас живу в Тбилиси и тут зимой нет снега, осень и весна какие-то непонятные, летом очень жарко. Мне на самом деле без прикола томский климат очень нравился. Летом не жарко, зимой очень холодно, и вообще было холодно большой промежуток времени. И мне это очень нравилось. И вообще скучаю по друзьям, которые остались в Томске, по родственникам некоторым, по некоторым не скучаю. Наверное, да, только по этому. По людям и по погоде.
Думаешь вернуться в Россию когда-нибудь?
— Насчёт вернуться в Россию вопрос сложный. Когда я покупаю какую-то новую вещь, я думаю о том, как я буду её дальше везти. Я понимаю, что я в Тбилиси не навсегда и даже ненадолго. И поэтому коробочки не выкидываю. Например, купил синт, а коробочку не выкидываю, мне же надо будет его куда-то везти, не побить его при транспортировке. Какие-то больше штуки я не покупаю, потому что это неудобно перевозить. Надо, чтобы было мелко, аккуратно, чтобы за сутки собраться и исчезнуть куда-нибудь.
Если серьёзно, то я бы хотел иметь возможность приезжать в Россию, чтобы там выступать, чтобы видеться с друзьями и родственниками, чтобы просто отдыхать. Я так и не попутешествовал по северному Кавказу, хотя очень хотел. Так и не съездил куда-то восточнее Байкала, хотя хотел. И я хочу когда-нибудь это сделать. Я хочу иметь возможность играть музыку в России. И, конечно, я бы хотел иметь возможность приезжать, но другой вопрос хотел бы я переезжать жить обратно. Это тот вопрос, на который я не могу ответить, потому что кто знает, когда появятся условия, чтобы можно было вернуться и спокойно жить.
Может же так сложиться, что через условно несколько лет, допустим, попрёт мое музыкальное дело в гору. Стану выступать, например, в Берлине, Амстердаме, не знаю, в Лондоне, это будет приносить какие-нибудь бешеные деньги. И, не знаю, куплю себе домину в немецкой деревне, сделаю студию. Смогу покупать большие вещи, чтобы их складировать дома. После этого, после того, как вроде получилось бросить якорь, снова всё бросать и продавать, куда-то ехать, заново обжиться… Это не самое тяжёлое, что мне приходилось делать в жизни, но это вызывает большой стресс. Так что к тому моменту, как можно будет спокойно вернуться в Россию и там продолжать свои дела, я очень хорошо подумаю, прежде чем принимать какое-то решение насчёт переезда. Это, короче, очень тяжёлый вопрос. Я путано ответил, но надеюсь понятно, что я хотел сказать.
Никита Ротекер — томский музыкант, диджей, звукарь и организатор мероприятий. Он попробовал себя во всех сферах, связанных с музыкой. Основные его проекты — индастриал/драм-н-бейс/хардкор формация Сломанный воздух, а также LTL, Marshall Fishwick и Roteker, где он делал (и делает) тек-хаус и лоу-фай техно. Никита также работал звукоинженером в муниципальном управлении культуры и в независимом арт-пространстве FLAT. Днём отстраивал звук на городских праздниках, а вечером подрабатывал на панк-сейшенах и рейвах. Сейчас музыкант живёт в Белграде (Сербия), где продолжает заниматься музыкой. Обладатель диплома «Нового Рока» как «Электроник года» за 2019-й.
Группа Сломанный воздух дала Томску (и миру) немало прекрасных музыкантов
Почему переехал именно в Сербию?
— Прежде всего, юридические моменты. Там можно находиться без визы 30 дней, потом доехать до границы и снова 30 дней. Причём можно даже не выезжать в соседнюю страну, просто границу перейти, постоять 15 минут у знака «До свидания, Сербия» и прийти обратно. Там все в курсе.
Были варианты либо в Сербию, либо в Аргентину. Когда я решил, что надо уезжать, я был у отца. Я ему говорю: «Пап, я либо в Сербию, либо в Аргентину». И отец прям: «В Сербию сынок, в Сербию. Ты же не доплывёшь из Аргентины обратно, если что-то случился. А из Сербии хотя бы пешком дойдёшь». В целом, опять же, во многом благодаря отцу я вовлечён. Он мне в детстве рассказывал, что сербы и русские братья на век. Это всё работает, это всё правда.
В целом мне был интересен Белград, там есть какая-то культурная жизнь. По юридическим моментам просто открывать счета в банках, снимать квартиры, это всё очень просто. И, в принципе, в Сербии с российским паспортом границу проходишь, как с местным. Ничего не спрашивают, не смотрят. Российскую границу я дольше переходил.
Относительно дёшево было изначально. Ну и язык, это не было важным фактором, но на месте это оказалось важным. Он из похожей группы, это тоже славянский язык, правда, южнославянский. Не уча вообще, я вот на уровне А2 разговариваю на нём. Может быть мне повезло, потому что я приехал и сразу начал учить немецкий. Я один учу и понимаю, как учить ещё один язык. Иногда это мешало, иногда нет.
Сложно было освоиться на новом месте? С какими проблемами столкнулся?
— В принципе, ни с какими проблемами лично я не столкнулся. У меня довольно всё быстро получилось. Я успел переехать ещё когда карты банков легко открывали. Я получил карту в Райффайзен банке, сейчас можно получить карту в государственных банках, но там приложения как из 95 года.
Квартиру я тоже нашёл довольно быстро, мы переехали с соседкой. Жена моя поехала в Германию по учебной визе, а мы с соседкой жили в Питере и поехали в Сербию. У нас там уже был друг, то есть была какая-то социальная общность. Квартиру нашли быстро и недорого. Из-за того, что много людей из России поехало, они очень подорожали чуть позже. К нашему приезду они подорожали, но это было более-менее сравнимо с Питером по аренде. Мы переехали в июне, сняли квартиру в июле. Мы платили 380 евро за квартиру трёхкомнатную относительно в центре, к декабрю мы платили уже 600. Цены повысились.
Со сложностями я особо не столкнулся, потому что уже была работа на фрилансе. Её в России позабанили, когда переехал её уже разбанили. Все мои аккаунты разбанили. Я быстро начал заново работать. К осени приехала куча моих друзей из Петербурга. Частично из Питера, частично из Томска. Большая часть друзей, с которыми я был в контакте, оказалась в Сербии. У меня не было никакого социального разрыва, наоборот мы просто плотнее держались.
Как с музыкой?
— Плохо. Музыка постоянно оказывается где-то на фоне. Выступал я там один раз и то, только благодаря Огородникову. Он неожиданно приехал и говорит: «будешь выступать со мной в Белграде?», а я: «ну давай буду выступать».
Я выступал с live-сетами, играю в основном не DJ-сеты, а свою музыку, и делаю её вживую.
Ещё я играл как диджей на нескольких закрытых эмигрантских вечеринках эротической направленности. Первый раз была жесть, второй раз уже похоже на кооператив.
Делали мы с другом электронный проект некоторое время, но у нас не хватило на это времени. Так что с музыкой как-то не очень, на самом деле. Это то, что больше всего пострадало.
Есть какие-нибудь проекты, над которым сейчас работаешь?
— Музыкой я продолжаю заниматься, понемножку что-то выпускаю. Я ей занимаюсь, у меня просто накоплено очень много проектов, которые надо реализовать. Этим я сейчас буду заниматься здесь (в Томске), чтобы меня ничего не отвлекало. Буду сидеть на даче и допиливать всю музыку. Даже не новую сочинять, а доделывать буквально на три проекта три альбома.
У меня есть два своих электронных проекта, был один и я его разделил. Marshall Fishwick и Roteker. Один просто полегче. Изначально я начинал больше хаус музыку лоуфайную, не очень быструю в Marshall Fishwick. Я его на некоторое время останавливал, сейчас снова начал в Сербии, потому что немного устал только техно делать. А под своей фамилией выступают с таким техно прям. И ещё у меня один проект, пока не буду разглашать, с чуваком из Томска, собирается. Собираемся выпускать. По этим проектам я в-основном и работаю. Много наработок, честно говоря.
«Делали с Булатом лайв в подвале у друзей»
Проблема не с занятием музыкой, а с тем, что потом с ней делать. Как заниматься промоушеном, как заниматься рекламой. На какие рынки таргетироваться. Из России я как бы уехал, и сильно таргетироваться на российский рынок смысла нет. В Сербии я как бы временно и планирую переезжать в Германию. А там очень большой рынок. Очень тяжело освоиться. Хотя свои плюсы там тоже есть. Вот эта непонятная перспектива не даёт мне выпускать музыку. Нет смысла доводить её до конца. Нет стратегии, что с ней делать потом.
С музыкой с одной стороны плохо, она пострадала, но с другой стороны я ей занимаюсь, я её пишу. Как-то в Питере был сложный момент: я не знал, что я хочу делать, теперь я с этим более-менее разобрался. <…>
И да, ещё момент, что я немножко сапожник без сапог, я занимаюсь видеопродакшеном, было бы логично это как-то связать с звуком и видео, потому что сейчас это востребовано, аудио- и видео-лайвы. Я в этом, в плане видео, хорош. Я умею синхронизировать музыку и видео, но так и не делал это для своих выступлений особо. Этим тоже нужно заняться. В принципе, всё, в общем-то, неплохо, просто не публично.
Как устроена музыкальная тусовка в Сербии?
— В Белграде большая тусовка, это большой культурный центр южной Европы. Тут очень популярна техно-музыка, есть несколько больших клубов. Один из них называется «Drugstore Belgrade», это самый известный сербский клуб в Европе. Там почти каждые выходные какой-нибудь хедлайнер из топ-10 каких-нибудь диджеев. В этом клубе проходят большие фестивали, например, «EXIT». В прошлом году на нём выступали The Prodigy и Нина Кравиц. Касаемо тех, кто переехал, есть ребята, которые организовывают вечеринки, довольно большие привозы. Они называются «Radio Terra». У них есть диджейское вещание, и они устраивают вечеринки. В принципе, они довольно заметные в местной культурной жизни. У них там выступают и ребята из России, Украины, Беларуси и из Сербии тоже. Это такое совместное предприятие.
15 лет назад Никита играл рок
Сербы, в зависимости от тусовки, зовут иногда каких-то русских музыкантов. То есть известных, мирового уровня. На местных локальных вечеринках я не заметил такого большого смешения, сербы редко зовут русских, есть некоторые отдельные промо, там бывают русские артисты. Но как бы всё равно чувствуется, что есть раздельность, хотя все друг друга более-менее знают. Не сказать, что нет интеграции, и не сказать, что она глубокая. Какой-то процесс есть. Русские зовут на свои вечеринки сербов, сербы зовут русских. Но глубокой интеграции я не заметил. Наверное, в плане рок-музыки получше, я не сильно разбираюсь. Вот группа Ploho живёт в Белграде, и у них всё хорошо: они часто выступают, вокруг них есть какой-то движ. Я как-то никуда не интегрировался, да и не пытался. Я смотрю, читаю, слежу за тем, что происходит, но не интегрируюсь. Не знаю почему.
По чему томскому скучаешь?
— Природа, в первую очередь. Помимо того, что я живу в городе, у меня есть отличная дача в Богашево. Поэтому я очень скучаю по природе, по городу. Да, скучаю по какой-то более-менее слаженной тусовке, раньше было очень плотное коммьюнити, с какими-то нелепыми конфликтами, но в целом довольно слаженное. У меня здесь было всё подхвачено. Если есть какая-то идея, то у меня всегда была возможность её реализовать. Я знаю, где взять аппаратуру, знаю, кого позвать поиграть, знаю, как делать рекламу. Всё знаю, всех знаю. Ну то есть, я, наверное, скучаю по своему социальному статусу, а не по городу конкретно. И в целом по какой-то компактности. Потому что дальше я жил в больших городах. Питер он вообще невероятно огромный, Белград — как Новосибирск размером, но получше, чем Новосибирск устроен. Вот по компактности да, в Томске удобно. Здесь можно просто пешком ходить всё время. Какое-то общее ностальгирование есть, конечно, но, честно говоря, я так думаю, что скучаю по какому-то социальному статусу.
Планируешь ли вернуться в Россию?
— Если бы я вернулся в Россию, я бы вернулся в Томск. Не понравилось жить в Питере. Там я точно не стану никогда своим. Я себя в Сербии чувствую более своим, чем когда я жил в Санкт-Петербурге. Мне там нравится, особенно Ленинградская область. В плане природы вообще здорово, но как-то я вообще никуда никак не интегрировался. Мне нравилось там жить, но какой-то деятельностью там заниматься вообще не нравилось. Может быть, когда-нибудь и вернусь, я вообще не исключаю. И у меня скорее идея жить, в общем-то, нигде. Придётся, конечно, по документальным моментам ради интеграции какое-то время жить в Германии. За это время я, может быть, постарею, и мне будет уже неинтересно туда-сюда ездить.
ЖИТЬ НИГДЕ: как живут томские музыканты, уехавшие заграницу?
Причём, не только в другие города, но и в дальние страны: традицию ещё в 1990-е зародил «дедушка томского рока» Ник Федяев, перебравшийся аж в Новую Зеландию.
Специально для «Нового Рока» Анастасия ИВАННИКОВА поговорила с двумя «бывшими» томичами, Сашей ОГОРОДНИКОВЫМ и Никитой РОТЕКЕРОМ, об их опыте переезда.
Стоит напомнить, что по части «поуехавших» у нас даже есть две постоянные рубрики — «бывших томичей не бывает» вконтакте и «наш человек в» в телеграм-канале — а также отдельная номинация в «Итогах года» под названием «Захват мира» (звучит, согласны, несколько кринжово в нынешних реалиях).
В последние два года, в силу известных всем событий, случилась новая массовая эмиграция россиян в ближайшие (и не очень) страны: от Грузии, Армении, Казахстана, Сербии и Израиля до Аргентины, США и Австралии. Среди прочих, страну покинули и многие музыканты, в том числе и томские.
Как складывается их жизнь в новых локациях, как им удалось обустроиться на новом месте, над какими проектами они работают, как устроена сцена в других странах и по кому и чему они больше всего там скучают?
Фото: Евгений Никитин. Все фото предоставлены героями публиации, либо из архива журнала
Почему ты переехал именно в Грузию?
— Я живу в Тбилиси, в Грузии, и живу тут уже почти два года. Но прикол в том, что я никогда не хотел жить в Грузии, это получилось случайно. Я жил в Армении и была достаточно эфемерная подвязка, чтобы жить в Черногории. Приехал из Еревана в Тбилиси на пару недель, чтобы повидаться с друзьями, которые сюда переехали. Потому что я думал, что переезжаю в Черногорию, и ещё не скоро их увижу. Но в итоге подвязка отлетела, а я уже был в Тбилиси. И вообще хотел поехать жить в Казахстан в Алматы, но началась мобилизация. Билеты, квартиры и вообще всё в цене выросло до неадекватных уровней. Так я и решил остаться в Тбилиси. Все ещё живу здесь.
Сложно было освоиться на новом месте?
— Да, первое моё какое-то освоение на новом месте было в Армении. Она в каком-то плане сильно попроще (чем Тбилиси), но при этом она вводит тебя в некое заблуждение. Там все хорошо говорят по-русски, и при этом ни у кого нет с этим проблем (этических или политических). Но главное, что меня смущало в Армении: я не привык к тому, что незнакомые люди с тобой просто так заговаривают на улице. Мне казалось это странным. Казалось, что, если они так начинают диалог, значит, что они хотят на деньги меня развести или телефон отжать. С очень большим подозрением к этому относился, но по прошествии лет я уже как-то к этому привык. В Тбилиси этого поменьше, конечно.
Тут тоже распространён русский язык, но есть негативный контекст, с этим связанный. В том плане, что в августе 2008 года была 5-дневная война. И в целом грузинское общество очень сильно настроено про-европейски и анти-российски. Тут есть мнение среди молодежи, что «нет русскому всему». Но чаще всего люди, которые пишут «Fuck russian» на стенах, имеют в виду не нас, простых россиян, а российское государство. Сейчас такого уже поменьше, но в 2022-м настроения были радикальнее. Поэтому привыкаешь быстро к тому, что, если ты не знаешь, говорит ли человек по-русски, ты к нему сначала вежливо на грузинском обращаешься и спрашиваешь, говорит ли он по-русски или по-английски. Это вызывает небольшую неловкость поначалу, да и потом вызывает неловкость. Но это правило хорошего тона и без него никак не обойтись. Это приводит к тому, что я обычно стараюсь разговаривать как можно меньше. Одно время вообще не хотелось выходить из дома.
Иногда бывают такие периоды, когда идут какие-то волнения в Тбилиси. Весной были очень большие митинги. Грузинское правительство принимало закон об иноагентах, который такая калька с российского закона. И лозунгом протеста против этого закона был — «არა რუსეთის კანონს». Это переводится как: «нет русскому закону». Вот, когда такие движухи начинаются, усиливаются какие-то межэтнические конфликты. Могут в бар не пустить. Вряд ли тебя на улице побьют, я про такие кейсы не слышал. Это ограничивается комментариями в интернете и тем, что ты заходишь в бар, и к тебе достаточно вежливо обращаются и говорят: «Ну уёбывайте отсюда». Всё это обидно, неприятно, но никак это изменить нельзя и приходится просто с этим жить. И выбор остается такой: или смириться, или валить в другое место. Пока приходится это принимать.
Занимаешься сейчас музыкой? Какие проекты развиваешь?
Так что это была одна из причин, по которой я решил запустить новый проект и воплотить свои какие-то музыкальные идеи и пристрастия.
Будет электронная музыка, в основном это будет техно, электро, всякие смежные жанры. И уже готова первая EP. В июле вышли два первых сингла, а 25 июля выйдет EP. Плюс учусь диджеить. Собираю всякие сеты из своих треков и из треков других. Хочу выступать в таком ключе.
В Грузии, в Тбилиси в основном, очень развита какая-то клубная движуха. Очень много вечеринок в пятницу, в субботу ты прям открываешь какие-то дайджесты мероприятий. Сейчас лето, сейчас поменьше их, а вот осенью, зимой и весной у тебя просто глаза разбегаются. Очень много местных ребят играют и очень круто играют. Приезжают разные мировые звезды. Это очень прикольно и это очень засасывает. Для меня это что-то новое, интересное и не до конца изученное. А вот какой-то этот российский индии-движ уже как-то абсолютно не интересен, если честно.
В планах есть ещё новые проекты, которые будут с вокалом. Пока не всё понятно, но они есть. Есть какие-то наработки, демки, пока не буду говорить, может это куда-то выльется, может так и останется демками на компьютере.
Как устроена русскоязычная сцена?
— Русскоязычная сцена полностью состоит из приехавших. Все местные группы поют или на грузинском, или на английском. Тут много играют пост-панка, как у нас играли в году 2015-2017. Это такой ранний Буерак, Ploho, где драм-машинка стукает и бас играет. Это очень прикольно, я люблю такое, и тут много групп, которые играют такой музон. Даже с одной такой группой вместе выступали. Группа КОСМОС называется. В честь советских сигарет «Космос».
Поэтому тут понятие «сцена» очень непостоянное. Кто-то приезжает из России, либо переезжает сюда так потусить, концерты поиграть, кто-то уезжает дальше. Но да, музыка на русском здесь делается силами уехавших. Концерты какие-то есть, на них кто-то ходит. Я на них почти не хожу. Какой-то движ есть.
Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Зарабатываю на жизнь я вообще всяким разным, когда я уехал, у меня не было никакой удаленной работы. Но были накопления и мои, и чуть родительские. Я какое-то время жил на накопления. Купил себе курс на тестировщика программного обеспечения, но как-то не попёрло, как-то не взлетело. Я его прошёл, но прошёл как-то средненько. Сначала было супер легко, потом как-то стало супер тяжело. Пытался найти работу в сфере в IT, но ничего не получилось.
Пока я жил в Армении, я работал какое-то время помощником повара в еврейском кафе. Какое-то время работал барменом в рюмочной, которую тоже уехавшие открыли. Плюс я занимался частной уборкой, я просто прибирался в квартирах более богатых мигрантов. И прикол в том, что я брал с них больше, чем обычный клининг. Можно было таким образом денежку фармить.
Потом я как внештатный сотрудник стал работать в издании «7х7 горизонтальная Россия» (Минюстом РФ признано иноагентом — прим. ред.), а позже перешёл в штат, и сейчас работаю там. Верстаю картинки, пишу иногда тексты, рассылки, чёт ещё. Короче, в каждой бочке затычка.
Иногда есть какие-то заказы по музону. Недавно писал музыку для девочки, которая заканчивала театральный вуз по специальности «дизайнер». В марте был заказ от «Яндекса». У них проходила какая-то конференция. Нужно был сделать саунд-дизайн для сайта этой конференции. Вот это я делал. Другие какие-то шабашки, подработки всякие, типа текста, картинок, музыки. Приходится много всего делать.
В целом это прикольно и интересно. Но интересно не всегда, да и прикольно не всегда.
По чему томскому скучаешь?
— В основном, по климату. Потому что я сейчас живу в Тбилиси и тут зимой нет снега, осень и весна какие-то непонятные, летом очень жарко. Мне на самом деле без прикола томский климат очень нравился. Летом не жарко, зимой очень холодно, и вообще было холодно большой промежуток времени. И мне это очень нравилось. И вообще скучаю по друзьям, которые остались в Томске, по родственникам некоторым, по некоторым не скучаю. Наверное, да, только по этому. По людям и по погоде.
Думаешь вернуться в Россию когда-нибудь?
— Насчёт вернуться в Россию вопрос сложный. Когда я покупаю какую-то новую вещь, я думаю о том, как я буду её дальше везти. Я понимаю, что я в Тбилиси не навсегда и даже ненадолго. И поэтому коробочки не выкидываю. Например, купил синт, а коробочку не выкидываю, мне же надо будет его куда-то везти, не побить его при транспортировке. Какие-то больше штуки я не покупаю, потому что это неудобно перевозить. Надо, чтобы было мелко, аккуратно, чтобы за сутки собраться и исчезнуть куда-нибудь.
Если серьёзно, то я бы хотел иметь возможность приезжать в Россию, чтобы там выступать, чтобы видеться с друзьями и родственниками, чтобы просто отдыхать. Я так и не попутешествовал по северному Кавказу, хотя очень хотел. Так и не съездил куда-то восточнее Байкала, хотя хотел. И я хочу когда-нибудь это сделать. Я хочу иметь возможность играть музыку в России. И, конечно, я бы хотел иметь возможность приезжать, но другой вопрос хотел бы я переезжать жить обратно. Это тот вопрос, на который я не могу ответить, потому что кто знает, когда появятся условия, чтобы можно было вернуться и спокойно жить.
Может же так сложиться, что через условно несколько лет, допустим, попрёт мое музыкальное дело в гору. Стану выступать, например, в Берлине, Амстердаме, не знаю, в Лондоне, это будет приносить какие-нибудь бешеные деньги. И, не знаю, куплю себе домину в немецкой деревне, сделаю студию. Смогу покупать большие вещи, чтобы их складировать дома. После этого, после того, как вроде получилось бросить якорь, снова всё бросать и продавать, куда-то ехать, заново обжиться… Это не самое тяжёлое, что мне приходилось делать в жизни, но это вызывает большой стресс. Так что к тому моменту, как можно будет спокойно вернуться в Россию и там продолжать свои дела, я очень хорошо подумаю, прежде чем принимать какое-то решение насчёт переезда. Это, короче, очень тяжёлый вопрос. Я путано ответил, но надеюсь понятно, что я хотел сказать.
Группа Сломанный воздух дала Томску (и миру) немало прекрасных музыкантов
Почему переехал именно в Сербию?
— Прежде всего, юридические моменты. Там можно находиться без визы 30 дней, потом доехать до границы и снова 30 дней. Причём можно даже не выезжать в соседнюю страну, просто границу перейти, постоять 15 минут у знака «До свидания, Сербия» и прийти обратно. Там все в курсе.
Были варианты либо в Сербию, либо в Аргентину. Когда я решил, что надо уезжать, я был у отца. Я ему говорю: «Пап, я либо в Сербию, либо в Аргентину». И отец прям: «В Сербию сынок, в Сербию. Ты же не доплывёшь из Аргентины обратно, если что-то случился. А из Сербии хотя бы пешком дойдёшь». В целом, опять же, во многом благодаря отцу я вовлечён. Он мне в детстве рассказывал, что сербы и русские братья на век. Это всё работает, это всё правда.
В целом мне был интересен Белград, там есть какая-то культурная жизнь. По юридическим моментам просто открывать счета в банках, снимать квартиры, это всё очень просто. И, в принципе, в Сербии с российским паспортом границу проходишь, как с местным. Ничего не спрашивают, не смотрят. Российскую границу я дольше переходил.
Относительно дёшево было изначально. Ну и язык, это не было важным фактором, но на месте это оказалось важным. Он из похожей группы, это тоже славянский язык, правда, южнославянский. Не уча вообще, я вот на уровне А2 разговариваю на нём. Может быть мне повезло, потому что я приехал и сразу начал учить немецкий. Я один учу и понимаю, как учить ещё один язык. Иногда это мешало, иногда нет.
Сложно было освоиться на новом месте? С какими проблемами столкнулся?
— В принципе, ни с какими проблемами лично я не столкнулся. У меня довольно всё быстро получилось. Я успел переехать ещё когда карты банков легко открывали. Я получил карту в Райффайзен банке, сейчас можно получить карту в государственных банках, но там приложения как из 95 года.
Квартиру я тоже нашёл довольно быстро, мы переехали с соседкой. Жена моя поехала в Германию по учебной визе, а мы с соседкой жили в Питере и поехали в Сербию. У нас там уже был друг, то есть была какая-то социальная общность. Квартиру нашли быстро и недорого. Из-за того, что много людей из России поехало, они очень подорожали чуть позже. К нашему приезду они подорожали, но это было более-менее сравнимо с Питером по аренде. Мы переехали в июне, сняли квартиру в июле. Мы платили 380 евро за квартиру трёхкомнатную относительно в центре, к декабрю мы платили уже 600. Цены повысились.
Со сложностями я особо не столкнулся, потому что уже была работа на фрилансе. Её в России позабанили, когда переехал её уже разбанили. Все мои аккаунты разбанили. Я быстро начал заново работать. К осени приехала куча моих друзей из Петербурга. Частично из Питера, частично из Томска. Большая часть друзей, с которыми я был в контакте, оказалась в Сербии. У меня не было никакого социального разрыва, наоборот мы просто плотнее держались.
Как с музыкой?
Я выступал с live-сетами, играю в основном не DJ-сеты, а свою музыку, и делаю её вживую.
Ещё я играл как диджей на нескольких закрытых эмигрантских вечеринках эротической направленности. Первый раз была жесть, второй раз уже похоже на кооператив.
Делали мы с другом электронный проект некоторое время, но у нас не хватило на это времени. Так что с музыкой как-то не очень, на самом деле. Это то, что больше всего пострадало.
Есть какие-нибудь проекты, над которым сейчас работаешь?
— Музыкой я продолжаю заниматься, понемножку что-то выпускаю. Я ей занимаюсь, у меня просто накоплено очень много проектов, которые надо реализовать. Этим я сейчас буду заниматься здесь (в Томске), чтобы меня ничего не отвлекало. Буду сидеть на даче и допиливать всю музыку. Даже не новую сочинять, а доделывать буквально на три проекта три альбома.
У меня есть два своих электронных проекта, был один и я его разделил. Marshall Fishwick и Roteker. Один просто полегче. Изначально я начинал больше хаус музыку лоуфайную, не очень быструю в Marshall Fishwick. Я его на некоторое время останавливал, сейчас снова начал в Сербии, потому что немного устал только техно делать. А под своей фамилией выступают с таким техно прям. И ещё у меня один проект, пока не буду разглашать, с чуваком из Томска, собирается. Собираемся выпускать. По этим проектам я в-основном и работаю. Много наработок, честно говоря.
«Делали с Булатом лайв в подвале у друзей»
Проблема не с занятием музыкой, а с тем, что потом с ней делать. Как заниматься промоушеном, как заниматься рекламой. На какие рынки таргетироваться. Из России я как бы уехал, и сильно таргетироваться на российский рынок смысла нет. В Сербии я как бы временно и планирую переезжать в Германию. А там очень большой рынок. Очень тяжело освоиться. Хотя свои плюсы там тоже есть. Вот эта непонятная перспектива не даёт мне выпускать музыку. Нет смысла доводить её до конца. Нет стратегии, что с ней делать потом.
С музыкой с одной стороны плохо, она пострадала, но с другой стороны я ей занимаюсь, я её пишу. Как-то в Питере был сложный момент: я не знал, что я хочу делать, теперь я с этим более-менее разобрался. <…>
И да, ещё момент, что я немножко сапожник без сапог, я занимаюсь видеопродакшеном, было бы логично это как-то связать с звуком и видео, потому что сейчас это востребовано, аудио- и видео-лайвы. Я в этом, в плане видео, хорош. Я умею синхронизировать музыку и видео, но так и не делал это для своих выступлений особо. Этим тоже нужно заняться. В принципе, всё, в общем-то, неплохо, просто не публично.
Как устроена музыкальная тусовка в Сербии?
— В Белграде большая тусовка, это большой культурный центр южной Европы. Тут очень популярна техно-музыка, есть несколько больших клубов. Один из них называется «Drugstore Belgrade», это самый известный сербский клуб в Европе. Там почти каждые выходные какой-нибудь хедлайнер из топ-10 каких-нибудь диджеев. В этом клубе проходят большие фестивали, например, «EXIT». В прошлом году на нём выступали The Prodigy и Нина Кравиц. Касаемо тех, кто переехал, есть ребята, которые организовывают вечеринки, довольно большие привозы. Они называются «Radio Terra». У них есть диджейское вещание, и они устраивают вечеринки. В принципе, они довольно заметные в местной культурной жизни. У них там выступают и ребята из России, Украины, Беларуси и из Сербии тоже. Это такое совместное предприятие.
15 лет назад Никита играл рок
Сербы, в зависимости от тусовки, зовут иногда каких-то русских музыкантов. То есть известных, мирового уровня. На местных локальных вечеринках я не заметил такого большого смешения, сербы редко зовут русских, есть некоторые отдельные промо, там бывают русские артисты. Но как бы всё равно чувствуется, что есть раздельность, хотя все друг друга более-менее знают. Не сказать, что нет интеграции, и не сказать, что она глубокая. Какой-то процесс есть. Русские зовут на свои вечеринки сербов, сербы зовут русских. Но глубокой интеграции я не заметил. Наверное, в плане рок-музыки получше, я не сильно разбираюсь. Вот группа Ploho живёт в Белграде, и у них всё хорошо: они часто выступают, вокруг них есть какой-то движ. Я как-то никуда не интегрировался, да и не пытался. Я смотрю, читаю, слежу за тем, что происходит, но не интегрируюсь. Не знаю почему.
По чему томскому скучаешь?
— Природа, в первую очередь. Помимо того, что я живу в городе, у меня есть отличная дача в Богашево. Поэтому я очень скучаю по природе, по городу. Да, скучаю по какой-то более-менее слаженной тусовке, раньше было очень плотное коммьюнити, с какими-то нелепыми конфликтами, но в целом довольно слаженное. У меня здесь было всё подхвачено. Если есть какая-то идея, то у меня всегда была возможность её реализовать. Я знаю, где взять аппаратуру, знаю, кого позвать поиграть, знаю, как делать рекламу. Всё знаю, всех знаю. Ну то есть, я, наверное, скучаю по своему социальному статусу, а не по городу конкретно. И в целом по какой-то компактности. Потому что дальше я жил в больших городах. Питер он вообще невероятно огромный, Белград — как Новосибирск размером, но получше, чем Новосибирск устроен. Вот по компактности да, в Томске удобно. Здесь можно просто пешком ходить всё время. Какое-то общее ностальгирование есть, конечно, но, честно говоря, я так думаю, что скучаю по какому-то социальному статусу.
Планируешь ли вернуться в Россию?
— Если бы я вернулся в Россию, я бы вернулся в Томск. Не понравилось жить в Питере. Там я точно не стану никогда своим. Я себя в Сербии чувствую более своим, чем когда я жил в Санкт-Петербурге. Мне там нравится, особенно Ленинградская область. В плане природы вообще здорово, но как-то я вообще никуда никак не интегрировался. Мне нравилось там жить, но какой-то деятельностью там заниматься вообще не нравилось. Может быть, когда-нибудь и вернусь, я вообще не исключаю. И у меня скорее идея жить, в общем-то, нигде. Придётся, конечно, по документальным моментам ради интеграции какое-то время жить в Германии. За это время я, может быть, постарею, и мне будет уже неинтересно туда-сюда ездить.
Но в этом году у меня получилось жить нигде.
Tweet