11 января в Hall Bar группа
ЗАЧАРОВАННЫЕ
презентовала свой EP «Голод», при поддержке проекта МНЕ23ГОДА.
Наша спецкор Дарья ЖУРАВЛЁВА побывала на этом концерте, отсняли фотоплёнку, поплясала и пообщалась с группой. Читайте и смотрите!
Я сегодня не в настроении снимать концерт – как у Арчи Маршалла: «I’m not in the mood, but I gotta move». Так бывает, когда слишком мало спишь, слишком много на себя берёшь, или, когда запасы фотоплёнки подходят к концу, и ты слишком серьёзно относишься к тому, на что её будешь тратить. Но я спускаюсь в привычный подвал Hall Bar, слышу «Sound of Silver», и сразу телепортируюсь в какой-то красивый фильм про подростков-хипстеров. Пластинки с тем самым альбомом LCD Soundsystem, впрочем, в баре нет – я попала на «диджей-сет», оказавшийся заранее собранным плейлистом, включенным с ноутбука, брошенного на сцене. Во время «сета» я успеваю выпить, попрактиковаться в смолл-токе и договориться с Егором об интервью после выступления.
— …сейчас будет семь с половиной минут рэпа!
На разогреве – мне23года, проект Юли Данкевич, известной по совместным работам с группой Опасное лето. Сложно что-то говорить о проекте, у которого нет страниц в соцсетях, из найденных в публичном пространстве аудиозаписей – только минусовка, явно залитая для внутреннего пользования, а материала не хватает на полноценную программу – но всё-таки хочется, чтобы у Юли всё получилось и чтобы потом её не называли, например, «женской версией Опасного лета», а воспринимали как самодостаточную серьёзную артистку.
Во время выступления Зачарованных я обнаруживаю себя в состоянии потока и трачу оставшиеся после разогрева 30 кадров за первые же три песни – для меня они стали одной из тех групп, на концертах которых и правда стараешься побыстрее выполнить репортёрский «норматив» и присоединиться к беснующейся толпе, не думая о том, куда бы кинуть фотоаппарат.
Группу Алёны Альковой я не раз рекламировала друзьям и знакомым как «единственный нормальный томский панк-рок».
При всём панк-подходе ребята не забывают делать действительно хорошую музыку, отсылающую к обширному пласту женского рок-н-ролла от Джоан Джетт до Bikini Kill или даже PJ Harvey (а интонации и ведьминский образ Алёны напоминают даже о каких-нибудь 45 Grave, только без клавиш и типичной готической лирики), и не жертвуют поэтичностью текстов ради идеологического наполнения (нередкая проблема политизированных музыкальных проектов).
После перекура мы сидим в кругу на полу возле сцены, на заднем плане играет пластинка Joy Division – потом я буду отвлекаться на рифф из «Shadowplay» во время расшифровки. Атмосфера – практически семейная.
Для начала: почему «Голод», является ли это объединяющей идеей альбома, и связано ли это со вторым куплетом песни «Порно»?
Алёна Алькова (вокал, тексты): Так, наверное, за тексты я буду отвечать… Это не была какая-то концепция, которая родилась из конкретных строчек – это было, как мне показалось, просто общее настроение EP, потому что в каждой песне у лирического героя (лирической героини?) есть какой-то недостаток чего-то. То есть «голод» по свободе, по возможности не делать чего-то, что не хочется, или не зависеть от мнения окружающих, не подстраивать себя под него, по пониманию – как в «Золотой ручке», это, по сути, песня про непонимание. «Голод» – это недостаток чего-то, который приносит большие физические страдания.
«Голод» как нужда в широком смысле?
Алёна: Да.
Как вы записывали дебютный альбом? Может, у вас есть какие-то интересные истории? Егор, это к тебе, наверное…
Егор Вольф (гитара): У нас всё растянулось по времени довольно сильно – не то чтобы мы что-то долго делали: просто были непонятки с составом. Когда мы начали записывать, нас было четверо – нет, трое, басистка ушла. Я записал тогдашнюю барабанщицу Лизу – своей системой: просто в рекордеры втыкал микрофоны и записывал, потом всё это резал. Ещё очень нескоро я наконец-то начал писать гитару, и когда Андрей пришёл в группу басистом, он начал писать бас. Всё в принципе по DIY сделали: мы в студию не ходили, только на репточках записывались. Потом я всё это потихонечку, не торопясь, сводил, и в итоге производственный процесс занял месяцев десять неспешной работы, и также неспешно мы начали что-то выкладывать, готовить обложку – тогда уже пришла Даша. И как бы выпустили, всё, ничего такого, но главное – гордость, что мы всё сами делали.
Расскажи подробнее про постпродакшн?
Егор: Я сводил методом тыка – просто крутилки кручу, эквалайзер кручу, вроде ништяк. Единственное – я писал на гитаре, которая висела на точке, на комбари, которые были на точках, просто использовал, что было.
Андрей, Даша, как новые участники, расскажите, как вы пришли в группу?
Андрей Шишов (барабаны): Мне написал Егор, спросил: «Не хочешь поиграть на басу?», у них как раз ушла басистка, я решил попробовать. А потом был гиг в Кемерово и Лиза, тогдашняя барабанщица, не смогла по какой-то причине – по-моему, она болела. И сначала ребята хотели что-то придумать, сделать электронные барабаны, и я такой: «Ну, в принципе, я могу сыграть». Ну и так как партии показались мне не суперсложными, я всё выучил буквально за сутки, и мы поехали в Кемерово, я сыграл на барабанах там в первый раз.
Дарья Игнатович (бас-гитара): Блин, ну, мне тоже написал Егор после того, как он выиграл у меня татуху в конкурсе. Это было странное сообщение: «Даш, привет, мне как бы татуха не нужна, но мне нужна басистка». Думаю: *** (блин), странный трейд, конечно, но ладно, я ни на чём не умею играть, всё такое. Я пришла на репу, отыграла одну песню. Потом мне написал Андрей: «Я думал, будет х**во, но всё нормально, спасибо». Это всё само случилось, всех собрал Егор опять (Смеётся).
Вопрос к Алёне: ты в Твиттере писала, что тебе не хочется записывать песню «Порно», потому что там надо петь. Откуда такая ненависть именно к вокалу?
Алёна: Ну, как, у меня нет ненависти к вокалу, просто, хотя у меня есть голод и нужда до того, чтобы избавиться от каких-то условностей, всё равно каждому, кто участвует в записи или создании чего-либо, приходится бороться со своим перфекционизмом и пробовать снова и снова. У меня нет музыкального образования, я нигде не училась вокалу, и с чистой совестью я могу сказать, что я не умею петь, но я могу это делать. И каждый раз, когда надо что-то придумывать, что-то записывать, ты всё равно какой-то микростресс испытываешь из-за того, что хочется сделать классно. Ну и блин, в твиттере все воняют! Я поэтому там и не сижу практически.
Тебе не страшно выступать на настолько близкой дистанции со зрителями?
Алёна: Мне ещё не попадалась аудитория, которая меня пугала, потому что мы выступаем на локальной сцене, все ребята норм, все друг друга знают… Может быть, если бы это была какая-то большая площадка, это было бы напряжно. Не знаю, я больше боюсь большой сцены, чем контакта с людьми. Ну попаду я в circle pit, ну что они мне сделают? Всё нормально, это естественный процесс взаимодействия людей на концерте или вечеринке.
Вопрос ко всем: как ощущения от презентации альбома?
Егор: Меня трясло, как всегда перед концертами, на которых приходится не только играть, но и собирать всё, ставить, подключать… Ещё непонятно было, придёт кто-то вообще или нет, потому что концерт бесплатный, особо не пиарился – даже Hall Bar про нас не написал. Ну, такой «трясун» был, у меня часто такое бывает, когда я делаю концерты, но когда выходишь играть, он пропадает. Это кайф. Как будто ради того, чтобы выйти и чтобы трясун пропал, это всё и делается – это прикольное ощущение. Короче, классно было! Реально даже какие-то новые люди были, угарно.
Дарья: Я позвала всех подружек, ко мне пришли все подружки, я рада…
Это, считай, как день рождения!
Дарья: Да, слушай, реально – ты приходишь такой, все свои, так приятно… Ну и в принципе я долго ходила на «Зачарованных», и было приятно оказаться на сцене, ееее рок! Но я косячила ужасно, надеюсь, никто не услышал… Андрей, блин, улыбается, типа он услышал!
Алёна: Не знаю, у меня не было волнения вплоть до того, как осталось два часа до концерта, я нарезаю стикеры и понимаю, что это происходит. И это, наверное, первый концерт, который, в общем-то, ориентирован на нас – то есть, не мы поддерживаем кого-то, не мы играем с другими группами, а именно движ про нас. И играет перфекционизм, хочется сделать всё классно, хочется выступить классно, и кажется, что это выступление какое-то особенное . Но на самом деле, когда ты выходишь на сцену и играешь музыку, которая тебе самой нравится, ты всё равно каждый раз стараешься. Это же не бумажки в офисе перекладывать – я не хочу никого обидеть, но мне это не нравится, и я это могу делать спустя рукава. А в том, что тебе реально нравится – играть музыку, заниматься творчеством – ты всё равно пытаешься выкладываться каждый раз.
Дарья: Кайф-задор!
Андрей: Узнал, согласен.
Алёна: У Андрея много эмоций внутри, стопро…
Дарья: Есть анекдот, кстати… Хочешь анекдот про «подтверждаю»?
Андрей: Хочу!
Дарья: Короче, б****… Иван-царевич приходит к царю, тот ему и говорит: «Чувак, найди мне двух птиц говорящих»… Вот… Б****, я забыла анекдот! Подождите…
Алёна: Приведи, короче, к катарсису…
Дарья: Приводит, короче, двух птиц говорящих – попугая и сову… Б****, нет! Настя! Помнишь анекдот про птиц? Иди сюда, я сейчас рассказываю его…
К нам присоединяется девушка с цифровой зеркалкой на шее и тоской в серо-голубых глазах.
Мне продолжать записывать вообще?
Дарья: Да-да-да, это о****ный анекдот… Короче, каких птиц он привёл? Филина и…
Настя: Воробья.
Дарья: Б****, точно! Приносит филина и воробья, царь говорит: «Ну, говорите, птицы!». Иван-царевич спрашивает у воробья: «Сколько стоит чекушка водки?». Воробей отвечает: «Чирик!». Царь такой: «А вторая птица вообще говорит?». «Да, говорит. Филин, подтверди!» – «Подтверждаю». Типа вместо «угу»…
Настя: А про бабку рассказала?
Дарья: Нет!
Настя: Короче… Бабка болела раком, а умерла лёжа!
Я всё ещё записываю…
Алёна: Ты можешь помимо интервью, собрать золотую коллекцию анекдотов…
Ладно, короче, спасибо, что поговорили со мной, вы супер! Алёна, можно я тебя обниму?
Алёна: Давай!
В конце концов, панк иногда полезен для души возможностью remember the feelings of a real live emotional teenager.
«Голод» по свободе, или Зачарованные в Hall Bar
ЗАЧАРОВАННЫЕ
презентовала свой EP «Голод», при поддержке проекта МНЕ23ГОДА.
Наша спецкор Дарья ЖУРАВЛЁВА побывала на этом концерте, отсняли фотоплёнку, поплясала и пообщалась с группой. Читайте и смотрите!
Я сегодня не в настроении снимать концерт – как у Арчи Маршалла: «I’m not in the mood, but I gotta move». Так бывает, когда слишком мало спишь, слишком много на себя берёшь, или, когда запасы фотоплёнки подходят к концу, и ты слишком серьёзно относишься к тому, на что её будешь тратить. Но я спускаюсь в привычный подвал Hall Bar, слышу «Sound of Silver», и сразу телепортируюсь в какой-то красивый фильм про подростков-хипстеров. Пластинки с тем самым альбомом LCD Soundsystem, впрочем, в баре нет – я попала на «диджей-сет», оказавшийся заранее собранным плейлистом, включенным с ноутбука, брошенного на сцене. Во время «сета» я успеваю выпить, попрактиковаться в смолл-токе и договориться с Егором об интервью после выступления.
— …сейчас будет семь с половиной минут рэпа!
На разогреве – мне23года, проект Юли Данкевич, известной по совместным работам с группой Опасное лето. Сложно что-то говорить о проекте, у которого нет страниц в соцсетях, из найденных в публичном пространстве аудиозаписей – только минусовка, явно залитая для внутреннего пользования, а материала не хватает на полноценную программу – но всё-таки хочется, чтобы у Юли всё получилось и чтобы потом её не называли, например, «женской версией Опасного лета», а воспринимали как самодостаточную серьёзную артистку.
Во время выступления Зачарованных я обнаруживаю себя в состоянии потока и трачу оставшиеся после разогрева 30 кадров за первые же три песни – для меня они стали одной из тех групп, на концертах которых и правда стараешься побыстрее выполнить репортёрский «норматив» и присоединиться к беснующейся толпе, не думая о том, куда бы кинуть фотоаппарат.
Группу Алёны Альковой я не раз рекламировала друзьям и знакомым как «единственный нормальный томский панк-рок».
При всём панк-подходе ребята не забывают делать действительно хорошую музыку, отсылающую к обширному пласту женского рок-н-ролла от Джоан Джетт до Bikini Kill или даже PJ Harvey (а интонации и ведьминский образ Алёны напоминают даже о каких-нибудь 45 Grave, только без клавиш и типичной готической лирики), и не жертвуют поэтичностью текстов ради идеологического наполнения (нередкая проблема политизированных музыкальных проектов).
После перекура мы сидим в кругу на полу возле сцены, на заднем плане играет пластинка Joy Division – потом я буду отвлекаться на рифф из «Shadowplay» во время расшифровки. Атмосфера – практически семейная.
Для начала: почему «Голод», является ли это объединяющей идеей альбома, и связано ли это со вторым куплетом песни «Порно»?
Алёна Алькова (вокал, тексты): Так, наверное, за тексты я буду отвечать… Это не была какая-то концепция, которая родилась из конкретных строчек – это было, как мне показалось, просто общее настроение EP, потому что в каждой песне у лирического героя (лирической героини?) есть какой-то недостаток чего-то. То есть «голод» по свободе, по возможности не делать чего-то, что не хочется, или не зависеть от мнения окружающих, не подстраивать себя под него, по пониманию – как в «Золотой ручке», это, по сути, песня про непонимание. «Голод» – это недостаток чего-то, который приносит большие физические страдания.
«Голод» как нужда в широком смысле?
Алёна: Да.
Как вы записывали дебютный альбом? Может, у вас есть какие-то интересные истории? Егор, это к тебе, наверное…
Егор Вольф (гитара): У нас всё растянулось по времени довольно сильно – не то чтобы мы что-то долго делали: просто были непонятки с составом. Когда мы начали записывать, нас было четверо – нет, трое, басистка ушла. Я записал тогдашнюю барабанщицу Лизу – своей системой: просто в рекордеры втыкал микрофоны и записывал, потом всё это резал. Ещё очень нескоро я наконец-то начал писать гитару, и когда Андрей пришёл в группу басистом, он начал писать бас. Всё в принципе по DIY сделали: мы в студию не ходили, только на репточках записывались. Потом я всё это потихонечку, не торопясь, сводил, и в итоге производственный процесс занял месяцев десять неспешной работы, и также неспешно мы начали что-то выкладывать, готовить обложку – тогда уже пришла Даша. И как бы выпустили, всё, ничего такого, но главное – гордость, что мы всё сами делали.
Расскажи подробнее про постпродакшн?
Егор: Я сводил методом тыка – просто крутилки кручу, эквалайзер кручу, вроде ништяк. Единственное – я писал на гитаре, которая висела на точке, на комбари, которые были на точках, просто использовал, что было.
Андрей, Даша, как новые участники, расскажите, как вы пришли в группу?
Андрей Шишов (барабаны): Мне написал Егор, спросил: «Не хочешь поиграть на басу?», у них как раз ушла басистка, я решил попробовать. А потом был гиг в Кемерово и Лиза, тогдашняя барабанщица, не смогла по какой-то причине – по-моему, она болела. И сначала ребята хотели что-то придумать, сделать электронные барабаны, и я такой: «Ну, в принципе, я могу сыграть». Ну и так как партии показались мне не суперсложными, я всё выучил буквально за сутки, и мы поехали в Кемерово, я сыграл на барабанах там в первый раз.
Дарья Игнатович (бас-гитара): Блин, ну, мне тоже написал Егор после того, как он выиграл у меня татуху в конкурсе. Это было странное сообщение: «Даш, привет, мне как бы татуха не нужна, но мне нужна басистка». Думаю: *** (блин), странный трейд, конечно, но ладно, я ни на чём не умею играть, всё такое. Я пришла на репу, отыграла одну песню. Потом мне написал Андрей: «Я думал, будет х**во, но всё нормально, спасибо». Это всё само случилось, всех собрал Егор опять (Смеётся).
Вопрос к Алёне: ты в Твиттере писала, что тебе не хочется записывать песню «Порно», потому что там надо петь. Откуда такая ненависть именно к вокалу?
Алёна: Ну, как, у меня нет ненависти к вокалу, просто, хотя у меня есть голод и нужда до того, чтобы избавиться от каких-то условностей, всё равно каждому, кто участвует в записи или создании чего-либо, приходится бороться со своим перфекционизмом и пробовать снова и снова. У меня нет музыкального образования, я нигде не училась вокалу, и с чистой совестью я могу сказать, что я не умею петь, но я могу это делать. И каждый раз, когда надо что-то придумывать, что-то записывать, ты всё равно какой-то микростресс испытываешь из-за того, что хочется сделать классно. Ну и блин, в твиттере все воняют! Я поэтому там и не сижу практически.
Тебе не страшно выступать на настолько близкой дистанции со зрителями?
Алёна: Мне ещё не попадалась аудитория, которая меня пугала, потому что мы выступаем на локальной сцене, все ребята норм, все друг друга знают… Может быть, если бы это была какая-то большая площадка, это было бы напряжно. Не знаю, я больше боюсь большой сцены, чем контакта с людьми. Ну попаду я в circle pit, ну что они мне сделают? Всё нормально, это естественный процесс взаимодействия людей на концерте или вечеринке.
Вопрос ко всем: как ощущения от презентации альбома?
Егор: Меня трясло, как всегда перед концертами, на которых приходится не только играть, но и собирать всё, ставить, подключать… Ещё непонятно было, придёт кто-то вообще или нет, потому что концерт бесплатный, особо не пиарился – даже Hall Bar про нас не написал. Ну, такой «трясун» был, у меня часто такое бывает, когда я делаю концерты, но когда выходишь играть, он пропадает. Это кайф. Как будто ради того, чтобы выйти и чтобы трясун пропал, это всё и делается – это прикольное ощущение. Короче, классно было! Реально даже какие-то новые люди были, угарно.
Дарья: Я позвала всех подружек, ко мне пришли все подружки, я рада…
Это, считай, как день рождения!
Дарья: Да, слушай, реально – ты приходишь такой, все свои, так приятно… Ну и в принципе я долго ходила на «Зачарованных», и было приятно оказаться на сцене, ееее рок! Но я косячила ужасно, надеюсь, никто не услышал… Андрей, блин, улыбается, типа он услышал!
Алёна: Не знаю, у меня не было волнения вплоть до того, как осталось два часа до концерта, я нарезаю стикеры и понимаю, что это происходит. И это, наверное, первый концерт, который, в общем-то, ориентирован на нас – то есть, не мы поддерживаем кого-то, не мы играем с другими группами, а именно движ про нас. И играет перфекционизм, хочется сделать всё классно, хочется выступить классно, и кажется, что это выступление какое-то особенное . Но на самом деле, когда ты выходишь на сцену и играешь музыку, которая тебе самой нравится, ты всё равно каждый раз стараешься. Это же не бумажки в офисе перекладывать – я не хочу никого обидеть, но мне это не нравится, и я это могу делать спустя рукава. А в том, что тебе реально нравится – играть музыку, заниматься творчеством – ты всё равно пытаешься выкладываться каждый раз.
Дарья: Кайф-задор!
Андрей: Узнал, согласен.
Алёна: У Андрея много эмоций внутри, стопро…
Дарья: Есть анекдот, кстати… Хочешь анекдот про «подтверждаю»?
Андрей: Хочу!
Дарья: Короче, б****… Иван-царевич приходит к царю, тот ему и говорит: «Чувак, найди мне двух птиц говорящих»… Вот… Б****, я забыла анекдот! Подождите…
Алёна: Приведи, короче, к катарсису…
Дарья: Приводит, короче, двух птиц говорящих – попугая и сову… Б****, нет! Настя! Помнишь анекдот про птиц? Иди сюда, я сейчас рассказываю его…
К нам присоединяется девушка с цифровой зеркалкой на шее и тоской в серо-голубых глазах.
Мне продолжать записывать вообще?
Дарья: Да-да-да, это о****ный анекдот… Короче, каких птиц он привёл? Филина и…
Настя: Воробья.
Дарья: Б****, точно! Приносит филина и воробья, царь говорит: «Ну, говорите, птицы!». Иван-царевич спрашивает у воробья: «Сколько стоит чекушка водки?». Воробей отвечает: «Чирик!». Царь такой: «А вторая птица вообще говорит?». «Да, говорит. Филин, подтверди!» – «Подтверждаю». Типа вместо «угу»…
Настя: А про бабку рассказала?
Дарья: Нет!
Настя: Короче… Бабка болела раком, а умерла лёжа!
Я всё ещё записываю…
Алёна: Ты можешь помимо интервью, собрать золотую коллекцию анекдотов…
Ладно, короче, спасибо, что поговорили со мной, вы супер! Алёна, можно я тебя обниму?
Алёна: Давай!
В конце концов, панк иногда полезен для души возможностью remember the feelings of a real live emotional teenager.
Tweet