Слова: Александр АРЛЯПОВ

Ещё два года назад на пресс-конференции в Томске Андрей Лысиков сказал, что вовсю занят работой над новым альбомом: «Я считаю дни до окончания тура, чтобы снова вернуться в студию».

Но каким новый альбом будет – гитарным или электронным – артист тогда рассказывать отказывался.

Между тем, практически все его ежегодные концерты достаточно ясно демонстрировали, в каком направлении двигаются умонастроения и самого Андрея, и тех, кто вместе с ним формирует звучание – гитариста Павла Додонова и звукорежиссёра Рената Ибрагимова. Эта линия, начатая собственно предыдущим диском «Юность», – линия движения в сторону, как ни странно, пост-панка. Самого натурального, где-то жёсткого и упруго-ритмичного, как если бы Joy Division обзавелись электронной перкуссией и подпустили в гитарный звук где-то зудящего нойза, а где-то – расплывчато-туманного атмосферно-маревного шугейза, перенятого у My Bloody Valentine.

Тот факт, что Дельфин перестал метаться от хип-хопа к нойзу, и от рока к синти-попу, сам артист объяснил в недавнем интервью взрослением:

«Когда ты молод, ты пытаешься изменить мир снаружи. А потом приходишь к тому, что меняется то он всё равно внутри тебя самого. Здорово не выглядеть глупо в своём возрасте. Было бы нелепо, если бы я сейчас стал выкрикивать какие-то лозунги в стиле «Глубины резкости».

И вот первая, а затем и вторая часть «Существа» увидели свет, полностью подтверждая эти ожидания (Дельфин сознательно разделил альбом на две не совсем равные части, правда, лишь для интернет-релиза – на CD он вышел сразу целиком).

Некоторым не нравится, что Дельфин, дескать, «не умеет петь». Ну так и Кёртис не был ошеломительным вокалистом. Как говорится, не за это ценим и не этим ценен. Таких мощных, пробирающих до мурашек по коже, песен не пишет и не исполняет, у нас, кажется, больше никто.

Его отрешённый и кажущийся безучастным вокал, погружаясь в шугейзовое марево или оттеняя нью-вейвовый бит, проговаривает важные и простые истины повзрослевшего эскаписта-интроверта, сродни тому самому «вину из одуванчиков», о котором писал Бредбери.

«И больше нет ни веры, ни любви, 
Ни мира, ни войны, лишь только мы,
Лишь солнца свет хрусталиками глаз
Просыпется сквозь нас…»