Музыкально-политическая формация Pussy Riot выпустила клип на песню «I Can’t Breathe» — их первую композицию на английском языке в истории коллектива.

Вокал для неё записали Саша Клокова (The Jack Wood), Матвей Кулаков (Scofferlane) и ветеран нью-йоркского панка Ричард Хелл. 

Премьера видеоклипа состоялась сегодня, 18 февраля, на сайте «Медуза».

Обе появляющиеся в кадре участницы Pussy Riot — Надежда Толоконникова и Мария Алёхина — в записи самой песни участия не принимали.  

Автором текста для песни стал Матвей Кулаков из московской группы Scofferlane. Он же выступил в роли одного из вокалистов, при этом основную партию вокала исполнила Саша Клокова из группы The Jack Wood. О своём сотрудничестве с Pussy Riot и поездке для записи в Нью-Йорк она некоторое время назад подробно рассказала программе «МУЗАРТ» Живого ТВ. 

Текст песни, написанный Матвеем Кулаковым, посвящён протестам в Нью-Йорке в связи с гибелью афроамериканца Эрика Гарнера, задушенного полицией при задержании. Строчка «i can’t breathe» («я не могу дышать»), завершающая текст песни, была несколько раз произнесена Гарнером перед смертью. Эта фраза стала главным лозунгом декабрьских протестов в Нью-Йорке, спровоцированных решением суда, который фактически оправдал правоохранителя. 

Монолог от лица Эрика Гарнера зачитал на записи песни Ричард Хелл — легендарный американский музыкант, участник панк-групп Neon Boys, Television и The Heartbreakers, а также Richard Hell & The Voidoid. Хелл считается одним из основоположников панк-культуры — Малькольм Макларен называл Хелла вдохновителем того, как одевались и вели себя его подопечные из Sex Pistols.

В записи песни приняли участие также трое американских музыкантов: гитарист группы Yeah Yeah Yeahs Ник Зиннер (записавший бас и пианино), электронщик и клавишник Эндрю Уайатт, игравший с синти-поп группой Miilke Snow и Марком Ронсоном (он стал автором электронных битов) и мультиинструменталист Шазад Исмали (записавший ударные и предоставивший для записи свою студию).

Авторами сценария и концепции, а также режиссёрами видео значатся сами Pussy Riot, а оператором стал Михаил Ветров. 

Сами Толоконникова и Алёхина так рассказали «Медузе» про работу над песней: 

— В декабре мы оказались в Нью-Йорке, чтобы записать песню о войне, потому что война — это то, что осталось в России 2014 года. Мы приехали вместе с российскими группами Jack Wood и Scofferlane, с которыми подружились во время совместной летней записи трека для сериала House of Cards (та запись проходила в Москве). И уже в Нью-Йорке мы окончательно поняли, что наши друзья — сумасшедшей творческой силы и неиссякаемого вдохновения люди, и в результате за пять дней мы записали совместно с ними вместе пять треков, которые по-разному осмысляют тему войны.

— За время существования Pussy Riot помогали самые разные музыканты, и мы каждому из них благодарны безмерно. А начинали Pussy Riot с того, что просто нарезали сэмплы из композиций разных известных групп. Те, кто музыкально работал с нами раньше, не готовы были, чтобы их имена появлялись рядом с Pussy Riot — кто-то это делал по соображениям безопасности, кто-то просто предпочитал оставаться в тени. Jack Wood и Scofferlane оказались первыми, кто открыто и последовательно решил заявлять о совместных проектах с одной опальной женской группой.

Надежда Толоконникова и Саша Клокова (фото из фейсбука Толоконниковой)

— За то время, пока мы писали песни, в Нью-Йорке начались протесты, требованием которых был суд над полицейским, задушившим Эрика Гарнера. Мы присоединились к протестам, мы разговаривали с их участниками, снимали происходящее на камеру. 

Мы сочинили и записали эту песню за одну ночь в небольшой нью-йоркской студии, которую открыл Шазад Исмали специально для независимых музыкантов и начинающих рок-групп. Мы собрались там, каждый по-своему пораженный последними словами Гарнера: «Я не могу дышать». «Это же про каждого из нас», — решили мы, люди с разных континентов. Песня — на английском, и это случилось хотя бы потому, что Путин ещё не настолько могущественный, чтобы заставить наших американских друзей, с которыми мы писали песню, выучить русский язык.

Здесь был ещё один вариант видео — от режиссёра Максима Поздоровкина

Вышла индустриальная баллада. Мрачная, пронзительная, городская. Ритм, бит — это метафора учащенного сердцебиения, ритма сердца перед тем, как оно остановится навсегда. Этот же ритм — ритм протеста, шаги демонстрантов по улицам города. Отсутствие привычного дерзкого панк-вокала — это наша реакция на трагедию. Мы сделали песню в память о тех, кого уже нет в живых. 

Мы участвовали в нью-йоркских протестах и написали песню «I Can’t Breathe», вдохновившись ими, но приходя туда, на улицы Нью Йорка, мы раз за разом всё больше понимали, что слова «Я не могу дышать», написанные на каждом транспаранте — они про нас.

Это мы не можем дышать, не можем выйти на улицу и заявить протест происходящему беззаконию, жестокости, лжи. Никогда до этого мы не чувствовали такую связь между нашими странами, как в тот момент, когда видели вокруг себя сотни, тысячи этих слоганов — «Я не могу дышать» и «Жизнь имеет значение». Мы вспоминали и жертв войны на востоке Украины, похороненных в Пскове, и замученных жертв российского полицейского насилия в ОВД «Дальний». Мы сделали эту песню вдохновленные протестом американским, в надежде на протест русский.

(c) по материалам meduza.io и slon.ru